Стервятник - Страница 58

Поднялся в лифте на девятый этаж, оглядевшись, отнес сумочку пролетом выше, туда, где лестница кончалась. Поставил ее за угол бетонного короба шахты, возле запертой железной двери на крышу. Вернувшись на площадку девятого, подошел к входной двери и решительно набрал код: В-287, В-362, 777, две водочки и полузабытый портвешок…

Внутри стальной коробочки английского электронного замка явственно щелкнуло. Повернув ручку, Родион почувствовал, что дверь подается. Оставив ее приоткрытой на пару сантиметров, отступил на площадку, облокотился на перила и неторопливо закурил.

Если осталась включенной еще какая-то штучка, способная поднять тревогу, и сюда уже мчит машина вневедомственной охраны, если сейчас затопочут по лестнице или вывалятся из лифта милиционеры с пушками наперевес, алиби у него железное: он приехал по делу к начальнику цеха своего завода, нажал кнопку звонка и терпеливо ждал. Начальника нет дома? Да что вы говорите, вот не знал… Сумка? А не моя это сумка, там и отпечатков пальцев моих нет… Ну да, когда я ждал лифт на первом этаже, он пришел откуда-то сверху, и вышел, почти выбежал какой-то подозрительный субъект – как пелось в старой песенке, вона-вона задержите, вона-вона побежал, десять лет ему дадите, незаконными снабжал… Конечно, история будет неприятная, но выпутаться можно.

Однако прошло семь минут, а милиция так и не появилась. Родион сходил за сумкой, достал из нее резиновые перчатки, натянул, тщательно расправив, и по-хозяйски вошел в квартиру Могучего Михея. Запер за собой дверь, вынул из сумки белый застиранный халат – прихватил в конторе, когда последний раз был на заводе – надел. Огляделся.

В первый миг он даже растерялся – четырехкомнатная роскошная квартира простиралась перед ним, как захваченный город перед каким-нибудь вождем конных варваров, непонятно было, с чего следует начинать. Когда-то в детстве ему снилось, будто он оказался в огромном кондитерском магазине. Сейчас испытывал нечто похожее, смесь удальства, восхищения и гордого осознания того, что все это – твое…

А вот угрызений совести не было ни малейших. Пожалуй, теперь он в полной мере осознавал, что чувствовали сподвижники Робин Гуда – безусловно, не столь благостные и не так уж яро пекущиеся о народе, – когда на их земли хлынули норманны, отнимая дедовские вотчины и прадедовские замки. Не копеечку у нищего отнимать, в самом-то деле. Рынок рынком, а деловая хватка деловой хваткой, однако Могучий Михей, оставаясь стопроцентно честным человеком, вряд ли мог бы, пока работяги по полгода не получают зарплаты, раскатывать по Канарам и Тиролю, устраивать дочке свадьбу в столичном «Метрополе», выложив полсотни тысяч зеленых… Непременно должен был хапать и комбинировать, а посему – долой угрызения совести, виват экспроприация экспроприаторов, не все из наследия товарища Ульянова-Ленина следует вышвыривать на свалку истории… Пятьдесят тысяч долларов – это, конечно, неплохо, но их еще надо заработать, а Соня так и не позвонила пока что, не сидеть же сложа руки…

Вспомнил, что профессионалы – неважно, милиция или воры – делают обыск в квартире, передвигаясь по часовой стрелке. А может, против часовой. Главное – методичность…

Прошел на кухню, отыскал дуршлаг и стал вытряхивать в него, держа над раковиной, содержимое ярких расписных коробочек – мука, разнообразные крупы… И вскоре ощутил чувства, схожие с ощущениями промывавшего песок золотоискателя: в начищенном дуршлаге что-то тихонько брякнуло, и он, пошарив двумя пальцами в крупной гречке, вытащил массивное, красивое золотое кольцо с пятью бриллиантами. Весело ухмыльнулся: есть почин! И продолжал трудиться, не сразу и сообразив, что насвистывает мелодию из незабвенной комедии, ту самую, что художественно исполнял за работой Милославский-Куравлев:

– Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь,
Все мне ясно стало теперь…

…В общем, Могучий Михей был не таким уж беспечным простаком – в его кабинете Родион обнаружил небольшой импортный сейф, красивый, как игрушечка, но, к сожалению, тяжеленный. Нечего было и думать о том, чтобы волочь его метров триста до машины – прохожие такое зрелище непременно запомнят, а подходящего мешка не нашлось… Правда, улов и без того был неплох: десяток массивных золотых украшений с камушками и без, две пачки полусотенных в ненарушенной банковской упаковке, толстенная пачка акций самых «вкусных» шантарских предприятий. Деньги и акции он извлек из секретера, который без особого труда взломал крохотным ломиком с широким расплющенным кончиком, найденным в рабочей сумке того домушника – удобный инструмент, надо признать. Если прикинуть цену золота в скупке и стоимость акций – они безымянные, можно продать в любой из многочисленных фирмочек, чьими объявлениями пестрят шантарские газеты, не спросят паспорта и не зададут лишних вопросов – и приплюсовать наличные, взял он миллионов пятьдесят. Плюс четыреста семьдесят пять долларов, найденных после совершеннейшего хаоса, наведенного на книжной полке.

Родион смутно подозревал, что и по меркам его пассажира – того, освободившегося из зоны, первым заронившего в душу ядовитые семена, – добыча выглядит весьма и весьма неплохо. Когда все семейство вернется в Шантарск – кто из Германии, кто из «Загорья», акции и золотишко будут уже проданы, доллары ради пущей надежности тоже, а номера отечественных рублей, конечно же, не переписаны – упаковки нетронуты. Вот так, герр Михей. Господь велел делиться, сказала амеба и разделилась пополам. Вы себе еще добудете, не последнюю рубашку с плеч снимаю…