Стервятник - Страница 76

Улочка, собственно, состояла из десятка двухэтажных домиков довоенной постройки, крашенных в мутно-розовый цвет. Дома, правда, были вполне добротные – сложены из кирпича, упрятанного под толстой штукатуркой. Номера имелись только нечетные, а вместо четных раскинулся огромный и запущенный парк Космонавтов, куда добрые люди с наступлением сумерек носа не казали. В года студенческие Родиону не раз доводилось и выпивать там на скамеечке, и драться с курсантами, так что он смотрел на знакомые места чуть ностальгически. Но не было времени предаваться умиленным воспоминаниям, оба прошли улочку из конца в конец, что отняло минуты две (машину из осторожности оставили за поворотом, у швейной фабрики), поднялись на второй этаж.

Дверь оказалась не железная – но вышибить плечом ее было бы затруднительно, строители сталинских времен хлипкой прессованной фанерки не использовали. Соня решительно позвонила. Из-за двери чуть слышно доносилась музыка – точнее, сумбур вместо музыки, в стиле, кажется, «техно».

Ярко освещенный изнутри кружочек панорамного дверного глазка потемнел. Разглядывали их недолго, почти сразу же клацнул несмазанный замок, и дверь распахнулась, явив взору коротко стриженного парня в тренировочных брюках и белой майке. Родиону он не понравился с первого взгляда, еще до того, как разинул рот.

– Соньчик-фасончик! – радостно заорал хозяин. – Ты что такая примороженная?

– Не ори, Витек… – недовольно бросила она, побыстрее прошла в прихожую, увлекая за собой Родиона. – А ты с чего такой развязанный?

– С радости, – проинформировал подпольный ювелир, небрежно защелкнув замок. – Сто лет тебя не видел, сто лет тебя не мацал… Пошли, Софочка, на софу?

Родион ощетинился, но Соня, мимолетно похлопав его по руке, непринужденно отмахнулась:

– Что, надоело в кулак сливать? Откуда у тебя софа, хрюндик?

– Не в софе дело, – сказал хозяин, пошатнувшись. – Ты взгляни, места исторические, я ж тебя у этого самого стола рачком ставил, пока мяукать не начинала, – и, будто впервые увидев Родиона, но ничуть не удивившись явлению рядом с собой постороннего лица, продолжал без перехода: – Ставлю это я ее рачком, братила, под нос на стол – стакан, чтоб не скучала в процессе…

Вполне возможно, он не врал. Родион, стиснув зубы, прошел в большую комнату, захламленную множеством разбросанных видеокассет, одежды и непонятных свертков в мятой газетной бумаге. Крепко попахивало то ли сухой горелой травой, то ли непонятной химией, и Родион стал подозревать, что хозяин, точно, под наркотой – спиртным не пахнет совершенно, но все движения странно развинченные, с долей ненужной вычурности, зрачки сужены в точку, а речь как-то диковинно плывет…

– Ввинтился? – уверенно спросила Соня.

– Ну малость, на два витка штопора… Это кто?

– Человек. С товаром.

– Товар – деньги, деньги – шлак… Забьешь, Софочка?

– Перебьюсь.

– А перепихнуться?

– Перебьешься. Витек, если ты не в кондиции для бизнесов, так и спой…

– Я, соска, всегда в кондиции… Кажи товар, человек. Во всем великолепии и в полном объеме.

Родион переглянулся с Соней, она чуть заметно кивнула. На столе оказалась вся их сегодняшняя добыча – монеты отдельно, цепочки-кольца отдельно, лом в своем мешочке.

– Надо же, какие вы сегодня загадочные, сколько натащили… – Витек удивительно ловко для своего состояния расставлял на столе стеклянные пузыречки. – Кого ломанули? Если частников, сразу поворачивайте оглобли. Отвечаете?

– Иногородняя рыжева, браток, – наученный Соней, осклабился Родион. – И далекая…

– Ну, главное, отвечаешь… Падайте пока, а хотите, потрахайтесь… – Витек положил наугад выбранную цепочку на блюдце, покапал на нее прозрачной жидкости, норовя попасть в разные места. Внимательно присмотрелся. – Не шипит, не ползет, следовательно, не наврали, товар надежный… Это сколько же я часов убью, чтобы каждую проверить, подумать страшно, а делать тем более…

– Умелец… – поморщилась Соня. – Сбрось все в колбу…

– Софочка, я ж тебя не учу, как за щеку брать у пьяного ежика… Ладно, что там колбы, я и так вижу… Торговаться будем?

– Он цену знает, – сказала Соня. – Взвешивай.

– Щас будут и весы… – Он направился в другую комнату, чуть пошатываясь.

Соня моментально прильнула к Родиону, отчаянно зашептала в ухо:

– Осторожней, все не по правилам идет…

Так и не поняв, в чем заключается нарушение правил, Родион насторожился, полностью полагаясь на нее. Пистолет был под курткой, слева, в кобуре с отстегнутым ремешком, патрон в ствол он загнал еще в машине, а сейчас с колотящимся сердцем отвел предохранитель. Торопливо отдернул руку, притворился, что чешет живот – показался Витек. Мимоходом выбросив руку, не глядя, крутнул колесико на панели магнитофона, и примолкшая было с их приходом импортная машина прямо-таки взвыла.

– Ой, да сделай потише… – досадливо морщась, прокричала Соня сквозь грохот лязгающих ритмов.

– Щас… – Он сделал чуть потише.

И резким движением вырвал руку из-за спины. Черный, местами обшарпанный наган нацелился в пустое пространство меж Родионом и Соней. Витек оскалился в глуповатой улыбке. Немая сцена.

Впервые в жизни Родион стоял под прицелом боевого оружия – он как-то сразу поверил, что револьвер настоящий, такой уж у него был вид. Однако страха не испытал – только раздражение и злость. Дуло слегка переместилось в его сторону, вернулось к Соне. Веселым, плывущим голосом, растягивая каждую гласную, Витек сообщил:

– А теперь быстренько пошевелили жопами и быстренько слиняли. Вы отдельно, а золото отдельно. Ну к чему тебе деньги, очкарик? А золото и совсем ни к городу, от него все и зло в этой жизни. Не тянешь ты на делового, так и не дрочи мозги…